Ирина. На женщине был ярко-малиновый спортивный костюм, на голове, как всегда, замысловатая прическа, в руках она держала пляжный сарафан.

– А что, разве у вас сегодня не сделали уборку? – привычно отреагировал управляющий.

– Ну нет, – замялась она, – эта новенькая девочка убирала вроде. Но вы же сами знаете, за ними нужен глаз да глаз, за этими лентяйками, махнет тряпкой раз, другой и побежала дальше.

– С претензиями по качеству уборки следует обращаться к администратору. А гонять персонал и устанавливать собственные правила вы не можете, здесь не барщина и не ваши личные владения, – заявил управляющий.

– Егор Иванович, мы пришли немного по другому делу, – негромко напомнил Гуров.

– Да, да, разумеется, – пробормотал мужчина, отступая в сторону.

– Кстати, да! А по какому делу вы пришли?! – с апломбом поинтересовался писатель.

– А вы, я смотрю, чемоданчики пакуете? – вклинился с вопросом Стас. – Можно узнать, с какой целью?

– Жена хочет уехать отсюда немедленно. То есть мы планируем выезд немного раньше окончания срока путевки по семейным обстоятельствам.

– А вас не смущает, что река еще не вернулась в русло?

– Ну да, есть, конечно, некоторые препятствия. Но я рассчитывал уговорить администрацию, чтобы нам пошли навстречу и разрешили воспользоваться катером курорта для выезда. Ведь, насколько я знаю, сегодня пришло сообщение о том, что штормовое предупреждение отменили?

– В общем-то, погода действительно наладилась, – ответил управляющий, – и в море с завтрашнего дня купаться можно будет, а вода постепенно уходит. Но как раз благодаря последнему обстоятельству поездка на катере сейчас исключена. Вода уходит неравномерно. И, судя по всему, там, где отступает вода, не только катер, но и лодка уже не пройдет.

– А если по морю?

– Боюсь, сейчас это тоже исключено.

– То есть вы хотите сказать, что мы здесь надолго застряли?! – взвилась женщина. – Но это совершенно недопустимо! Мы же на курорте, а не в тюрьме! И если желаем уехать, вы должны изо всех сил этому способствовать.

– Мы предоставляем трансфер автобусом от здания аэропорта или автовокзала. Но лишь в те часы и дни, когда между замком и ближайшим городом сохраняется сухая дорога. Этот пункт прописан в вашем гостевом договоре, именуемом «туристическая путевка».

– Это просто неслыханно! – театральным жестом воздел руки кверху писатель.

– Вы бы лучше поинтересовались о цели нашего визита, вместо того чтобы устраивать бессмысленный спор.

– Да, кстати. В первый раз мой вопрос просто проигнорировали.

– Сейчас мы ответим на все вопросы, – заверил Гуров, – но для начала следует кое-что уточнить. Вас зовут Владимир Александрович Немиренко, который пишет романы под псевдонимом Влад Немиров? А вы Ирина Немиренко, его жена? Все правильно?

– Да, – ошарашенно протянул мужчина, – а откуда вы это узнали? Откровенно говоря, я предпочитаю везде называться псевдонимом. Даже подумывал имя сменить официально.

– Это понятно, имя вы придумали звучное, только боюсь, сменить свое не выйдет. Впрочем, сейчас это неважно, и нас интересуют имена и фамилии, которые записаны у вас в документах. Поскольку именно на эти имена выписано постановление на обыск вашего номера и личных вещей.

– А вы кто вообще такие? И по какому праву вламываетесь в наш номер? Он является неприкосновенным жилищем, как и дом, на все время нашего пребывания в отеле, – взвился мужчина.

– Полковник Лев Гуров.

– Полковник Станислав Крячко.

Они синхронно предъявили свои документы.

– Представитель местной администрации Егор Иванович Хохлов и, по совместительству, свидетель. Свидетель Маргарита Миронова. А вот постановление, выданное сегодня прокуратурой. Вот, видите дату? В связи с наводнением представители местных органов не могут прибыть на курорт, поэтому и обыск, и последующий допрос уполномочены провести мы с коллегой, – заявил Гуров.

– Но почему это? В связи с чем? И в чем именно нас обвиняют?

– Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве двух сотрудниц отеля – Елизаветы Мироновой и Галины Стародуб.

– И поскольку первое убийство произошло год назад, по нему мы пока не располагаем уликами. Поэтому в первую очередь вам инкриминируется убийство Галины Стародуб, которое произошло на прошлой неделе.

После слов Гурова о постановлении об обыске и обвинениях писатель побледнел, сник и молча присел на диванчик в гостиной. Его жена, напротив, взвилась, сорвалась с места, начала бегать по комнате, размахивая руками и выкрикивая реплики, словно ненормальная.

– Вы не можете! Просто не посмеете! По какому, собственно, праву?! Я не допущу! Рыться в моих личных вещах недопустимо и неприлично! Я же женщина! Я уважаемый человек, это неслыханно! Вы не можете, не посмеете!

– Мадам, успокойтесь и присядьте, вы в своих сетованьях пошли уже по кругу, – попытался урезонить ее Стас.

– Нет, нет! Вы не смеете! И ничего не сможете доказать! – попятилась Ирина.

– Позвольте заметить, что невиновный человек обычно кричит: «Я не убивал!», а не: «Вы не докажете!» – весело усмехнулся Стас.

– У нас есть все законные основания провести обыск. Не стоит усугублять свое положение сопротивлением, это бессмысленно, – заверил Лев, – успокойтесь и присядьте на диван рядом с мужем. Пожалуйста. Или мы будем вынуждены надеть на вас наручники.

– Ладно, я сяду, – она плюхнулась на диван, – но я заявляю, что это произвол и форменное насилие!

– Лев, пожалуй, я сам проведу осмотр, – шепнул коллеге Стас, надевая тонкие медицинские перчатки, – ты пока присматривай за буйной барышней на всякий случай. – И добавил громче: – Свидетелей прошу за мной, и держитесь таким образом, чтобы видеть все мои действия и держать в поле зрения руки, это потом будет занесено в протокол. Делается это во избежание различных претензий и встречных обвинений.

Стас, громко поясняя свои действия, для начала прошел в ванную и снова, только теперь уже при свидетелях, провел тест на наличие замытой крови. Потом упаковал образцы смывов для экспертов. Затем тщательно осмотрел вещи Владимира и Ирины. И обнаружил начатую упаковку транексамовой кислоты в растворе для инъекций, использованный одноразовый шприц и две пустые ампулы из-под этого препарата.

– Лев Иванович, пробей быстренько назначение лекарственного средства, – попросил Стас, упаковывая препарат, шприц и ампулы в целлофановые пакеты.

– Не нужно, это антикоагулянт. Именно его обнаружила Елена Васильевна в крови погибшей девушки, я запомнил название.

– А вот вам и связь! А заодно и железное доказательство! – порадовался Стас, заканчивая осмотр. Правда, больше ничего интересного не обнаружилось.

– Это ничего не доказывает! Это мое собственное лекарство! – выкрикнула Ирина.

– А на шприце, как и на самих ампулах, найдутся ваши собственные отпечатки? – иронично поинтересовался Стас.

– Конечно же! У меня повышенная свертываемость крови! Мне прописали это лекарство, и я сама делала себе укол, муж иголок боится.

– А почему же тогда вы не выбросили в мусор использованный шприц и пустые ампулы? Храните на память? – спросил